Фактор страха - Страница 14

— До завтрашнего дня необходимо проверить всех пятерых. Быстро и эффективно, сообщив им новость такого же порядка, как и вылет Труфилова в Берлин.

— Не понимаю, что это даст? — спросил Романенко, протирая платком очки.

— Узнаем, откуда происходит утечка, кто передал информацию о вылете Труфилова. Выясним, кто в Москве заинтересован в оправдании Рашита Ахметова и делает все возможное, чтобы немецкий суд не передал российской прокуратуре Евгения Чиряева.

— Согласен. — Всеволод Борисович водрузил на место очки. — Но какую информацию мы можем дать? Главный свидетель, Дмитрий Труфилов, убит. Других у нас нет. И все пятеро, которых вы собираетесь проверять столь экзотическим способом, хорошо знают об этом. За несколько часов свидетеля не придумаешь. Мои сотрудники в это не поверят. Они — настоящие профессионалы. Или вы собираетесь рассказать всем, что убийца промахнулся и Труфилов остался жив? Все равно не поверят. Сведения об убийстве уже переданы в прокуратуру и ФСБ. Любой из нашей пятерки может проверить эти данные через информационный центр. Так что подсунуть им информацию, способную их заинтересовать, — невозможно. У нас ее просто нет. А двенадцатого мая немецкий суд рассмотрит дело Чиряева и откажет нам в его выдаче.

— Погодите, — остановил его Дронго. — При чем тут Труфилов? У меня совсем другой план. Мы исследуем причины, совершенно забыв о расследовании. Простите, Всеволод Борисович, но вы идете от частного к общему. А я предлагаю взглянуть на проблему с другой стороны.

— Не понимаю, что вы имеете в виду? Как это с другой стороны? У нас был важный свидетель. Единственный. Его убили. Он стал жертвой либо предательства, либо ошибки одного из наших людей. Что я должен в этом случае делать? У меня нет информации, способной так заинтересовать возможного предателя, чтобы он подставился. Даже не представляю, что можно придумать.

— Сейчас объясню. Вы зациклились на убийстве Труфилова, единственного свидетеля. Это естественно. Но попробуйте пойти в своих размышлениях дальше. Допустим, что Труфилова не убили.

— Но его убили. И все это знают.

— Я сказал «допустим». Итак, он остался жив и вылетел в Берлин для дачи показаний в суде. Правильно?

— Он мертв. И это всем известно.

— Совершенно верно. Но зачем Труфилов летел в Берлин? Чтобы своими показаниями подтвердить виновность Евгения Чиряева, уголовного авторитета по кличке Истребитель. Вы обратились к немецкому правосудию с просьбой о выдаче Чиряева.

— И они нам его не выдадут, — вздохнул Романенко.

— Пойдем дальше, — продолжал Дронго. — Подумайте, зачем вам нужен Чиряев? Только для того, чтобы посадить его в российскую тюрьму? Нет, конечно. Чиряев вам нужен как свидетель по делу Рашита Ахметова, чтобы в конце концов распутать весь этот клубок. От Труфилова цепочка потянулась бы к Чиряеву и арестованному Ахметову. Верно?

— Верно, — кивнул Всеволод Борисович, — мы расследуем это дело уже целый год. Через Ахметова можно выйти на остальных. Но он молчит и без свидетельских показаний Чиряева не заговорит. Тем более у Ахметова такой адвокат, как Давид Самуилович.

— Теперь мы подходим к моему предложению, — сказал Дронго. — Взгляните на цепочку с другой стороны. Забудьте о Труфилове и Чиряеве. И даже о берлинском суде. Предположим, что Ахметов согласился давать показания.

— Что? — Романенко даже привстал с дивана. — Как это согласился?

— Вот видите. Само предположение о таком исходе повергло вас в шок. Теперь представьте, как всполошатся те, кто организовал убийство Труфилова. Такая информация способна поразить любого. А мы еще можем добавить, что он согласился давать показания даже без адвоката. Учитывая, что Давид Самуилович запретил ему говорить, вообразите, как заинтересует подобная информация противоположную сторону. Нам останется только вычислить время появления адвоката в вашем кабинете. И соответственно, выявить предателя.

— Потрясающе, — прошептал Всеволод Борисович, — мне такое и в голову не могло прийти. Конечно, сам Ахметов может дать показания. И конечно, они важнее всех показаний на свете. И погибшего Труфилова, и сидящего в немецкой тюрьме Чиряева. Подобная информация заставит хозяев Ахметова забыть об осторожности. Неужели вы придумали это прямо сейчас?

— Вчера я еще не знал об убийстве Труфилова, — пошутил Дронго. — Теперь надо передать эту информацию всем пятерым и предупредить каждого, что информация сугубо секретная. Желательно, чтобы Гарибян и Савин не общались сегодня, тогда они не смогут обменяться информацией. Вы сможете сообщить новость так, чтобы они ничего не заподозрили?

— Думаю, да. Только с Роговым будут проблемы. Он не поймет, зачем я передаю ему эту информацию. А четверым могу сказать прямо сейчас.

— Тогда оставим Рогова на завтра. Уже третий час дня. А им еще нужно переварить информацию. Вам надо поехать в тюрьму и пробыть там от семи до десяти вечера.

— По вечерам допросы запрещены, — вставил Романенко, — все четверо это хорошо знают.

— Вы скажете им, что Ахметов сам попросил о встрече. Вызовете его для беседы и постараетесь задержать часа на три.

— Говорю же вам, вечером допросы запрещены. А без адвоката он вообще со мной говорить не станет.

— Кто вам велит его допрашивать. Излагайте ему роман «Войну и мир». Или пересказывайте мексиканские сериалы.

— Я их не смотрю, — улыбнулся Романенко.

— Говорите о чем угодно. О поэзии, о литературе, о нефтедобыче. Но три часа вы должны там пробыть. С семи до десяти вечера. Одному из ваших сотрудников скажете, что допрос назначен на семь, другому — на восемь, третьему на девять, четвертому на десять. Если это ничего не прояснит, утром проверим Рогова.