Фактор страха - Страница 30

— Да, да, конечно, — Роман бросился в ванную. Дронго прошел следом за ним, наблюдая, как тот умывается. Было смешно и грустно. Вместо матерого бандита Дронго увидел жалкого шута и бросил взгляд на Галю. Ей было стыдно. Будто с глаз спала пелена, и она впервые разглядела человека, с которым собиралась связать судьбу.

Роман умылся и осторожно, бочком, вышел из ванной, видимо опасаясь нового нападения бывшей возлюбленной.

— Поторапливайся, — приказал Дронго, пропуская его в комнату.

Роман Хатылев сел напротив двери, и Дронго оказался прямо перед ним. Галина не стала садиться, помешало чувство отвращения, так и стояла на пороге.

— У меня мало времени, — сурово сказал Дронго, — так что на вопросы отвечай быстро и четко!

— Позвольте, — возмутился было хозяин квартиры, немного оправившись после шока.

— Не позволю, — оборвал его Дронго, — ты, Роман Хатылев, четырежды судимый. Дважды за мошенничество, один раз за хищение и еще за многоженство. Брачный аферист, сукин сын, подонок и мерзавец. Беспринципный, аморальный тип. Если будешь увиливать от вопросов, хитрить, оставлю тебя с ней наедине, а сам уйду. Устраивает такая перспектива?

Роман испуганно переводил взгляд с Дронго на Галину, но она не смотрела на него. И это больше всего пугало Романа Хатылева.

— Первый вопрос. Кто велел тебе познакомиться с Галиной Сиренко? Мне нужно имя.

— Не знаю… не знаю… Не понимаю, о чем вы…

— Повторяю. Кто велел тебе с ней познакомиться? Назови имя!

— Меня привезли к нему, имени я не знаю. Меня привезли…

— Кто тебя привез и куда. Подробнее. И учти, каждое твое слово будет проверено сегодня ночью. Пока не проверю, не отпущу тебя.

— Мне действительно предложили с ней познакомиться, — пробормотал Хатылев, — но она мне сразу понравилась, и я стал с ней встречаться.

— Без лирики. Кто именно предложил?

— Толик Шпицын. Сказал, что очень нужно. Объяснил, как ее найти. Сделал несколько книг с моей фотографией. Я всегда мечтал быть писателем.

— Об этом расскажешь потом, — перебил его Дронго. — Кто такой Толик Шпицын?

— Все его знают. Он юрисконсультом был, адвокатом, но его выгнали из коллегии еще в советские времена. Затем работал на Истребителя.

Пришлось Дронго снова звонить Зиновию Михайловичу.

— Слушаю, — раздался сонный голос оператора. — Опять вы? Совесть у вас есть?

— Дорогой мой, это последний раз. Мне нужны данные на Анатолия Шпицына. По сведениям, он в свое время работал в адвокатуре, но его уволили. Потом был юрисконсультом, работал на Чиряева. Узнайте, чем он занимается сейчас.

— Хорошо, — чуть не плача произнес Зиновий Михайлович, — данные передам на ваш компьютер.

— Кому вы звоните? — испуганно спросил Хатылев.

— Кому нужно, тому и звоню. Сказал же, что буду проверять каждое твое слово. Итак, Шпицын предложил тебе познакомиться с Галиной и сделал несколько книг с твоей фотографией. Верно?

— Да. Они узнали, что она поедет в Тулу. Извини, Галочка, но это страшные люди. Меня чуть не силой посадили в поезд.

— И ты познакомился с ней, выдавая себя за писателя, — продолжил Дронго. — Рассказывай дальше.

— Потом мы стали встречаться, — сказал Роман, — я действительно увлекся Галиной. Она редкой души человек, умница, красавица, талантливая.

— Прекрати, мразь! — не выдержала Галина.

— Напрасно ты так, — пробормотал он.

— Полученные сведения ты передавал только Шпицыну или еще кому-нибудь?

— Ему не передавал — Очеретину, — сказал Роман. — Матвею Очеретину. Слышали, наверно, о нем. Он был правой рукой Чиряева.

— Почему был? — сразу насторожился Дронго.

— Чиряев в тюрьме, — удивился Хатылев, — все знают, что Истребитель приземлился в немецкой тюрьме.

— Это мы обсудим в следующий раз. Где ты встречался с Очеретиным?

— В его загородном доме.

— Подожди, — Дронго снова достал мобильный телефон.

— Опять вы? — взбешенный, спросил Зиновий Михайлович. — Разбираюсь с вашим Шпицыным. Никакой он не Шпицын, с Спицын. Но по паспорту почему-то Шпицын. Я проверял его связи. Он из Свердловска. Работает на банду Чиряева.

— Проверьте еще Матвея Очеретина.

— Слышал о таком. Кличка Бык. Туп, как животное. Зачем он вам?

— Проверьте, пожалуйста, — попросил Дронго, закончил разговор и посмотрел на Хатылева.

— Я не очень-то верю тому, что ты говоришь. Вряд ли юрисконсульт и простой уголовник могли провернуть такое непростое дело. Давай сначала. Кто велел тебе познакомиться с Галиной Сиренко? Кто дал книги? Говори правду! Не ври! Кто-то поумнее Очеретина и Шпицына стоит за всем этим. Кто? Говори!

— Не знаю, честное слово, не знаю.

— Знаешь. Писательскую «легенду» не ты придумал. Кто-то тебя проинструктировал, сказал, что именно нужно говорить, о чем спрашивать. Так я тебе и поверил, что ты мечтал стать писателем. Такие прохвосты о другом мечтают. Твое внедрение явно не дурак придумал, все было тщательно спланировано. Месяц назад ты о Труфилове знать не знал. Тебе придумали не только писательскую «легенду». Ты выдавал себя за вдовца, вырастившего двух детей, бил на жалость. А у тебя было пять жен, и все живы-здоровы. Мне надоело тебя уговаривать, на счету каждая минута. Говори правду! Я жду!

— Я сказал правду, — выдохнул Роман.

— Очеретин и Спицын пешки. Тебя инструктировал кто-то другой. Не простой уголовник. Тебе не отвертеться, Хатылев. Говори!

Хатылев понял, что малой кровью тут не обойтись: он думал выдать только Очеретина и Шпицына. Не получилось. Хатылев вздохнул. В конце концов, своя рубашка ближе к телу.