Фактор страха - Страница 68

— Всегда интересно пообщаться с таким необыкновенным человеком, как вы, узнать, каким образом можно в столь молодые годы приобрести такую популярность.

Вадим даже не улыбнулся. Что-то мешало ему поверить в искренность незнакомца. Может быть, присутствие того, кто с ним пришел и мрачно смотрел на владельца кафе сквозь стекла очков.

— Хватит трепаться, — вдруг резко сказал Вадим, — что вам нужно? Зачем пришли? У меня все чисто. Можете проверить. Документы, поставки, продукты, девочки. Все чисто. Никаких наркотиков, никаких проституток.

— Потрясающий человек, — продолжал ерничать Дронго, — все успевает: и кафе содержать, и клиентов шантажировать сделанными тайком фотографиями.

— Какие фотографии, — побледнел Вадим, — какие клиенты?

Дронго вдруг вскочил, бросился на владельца кафе, схватил за горло, повалил на стол и грозно произнес:

— Кончай валять дурака, сукин сын. Из-за твоих фотографий убили человека и изнасиловали женщину. Кто тебе приказал их сделать? Имя, мне нужно имя!

Вадим, весивший не больше семидесяти килограммов, чувствовал себя в руках Дронго слабым котенком. Железные пальцы сжимали горло. Романенко не нравились подобные методы, но он молчал. Дронго тоже не любил насилия, но знал, что только так может добиться результата.

— Не понимаю… какие фотографии… — хрипел Вадим. Впервые в жизни он растерялся. Просто был в шоке.

— Кто приказал сделать фотографии? На квартире твоего друга, на Мичуринском проспекте. Кто? — Дронго все сильнее сжимал ему горло.

— Не надо… Вы меня задушите…

— Имя, — требовал Дронго. Он хорошо знал таких типов. Никакие аргументы на них не действуют. Уверенные в своей безнаказанности, наглые, самодовольные, они боятся только грубой физической силы. Попытки оппонента договориться воспринимают как его слабость.

Дверь открылась, и в комнату вбежал здоровенный амбал, телохранитель хозяина. Такого же роста, как Дронго, только шире в плечах. Он попытался помочь хозяину, но Дронго свободной левой рукой схватил со стола тяжелую пепельницу, со всего размаха опустил ее на голову телохранителя, и тот рухнул на пол.

— Так нельзя, — сказал Романенко, — здесь не Дикий Запад.

— Быстро говори имя. — Дронго не ослаблял хватки.

— Павлик… — прохрипел Вадим, — Павлик-Чертежник. Это он просил сделать фотографии.

— А наркотики тоже он поставляет?

— Какие наркотики? — Тут Вадим готов был стоять насмерть.

Дронго наконец ослабил хватку.

— Ты знал, кого фотографируешь? Знал эту женщину?

— Нет. Да. Ничего я не знал.

— Все ты знал. И зачем нужны фотографии — тоже.

— Нет, — твердил Вадим. — Я не знал, что он пошлет к ней своих людей. Мне приказали передать фотографии Матвею. Я не знал, что его убьют.

Дронго снова сдавил его горло.

— Врешь, ты не просто знал. Ты работаешь на два фронта, Вадим. И хочешь быть везде чистеньким. Сам сделал фотографии, сам отправил их к Очеретину. А утром, узнав, что Павлик послал туда своих киллеров, позвонил другой стороне, чтобы предупредить. Всем стараешься услужить. Но так не бывает. Ты предал и тех, и других, и теперь они будут тебя искать.

— Нет, я ничего не говорил. Я ничего не знаю…

— Кому ты звонил? Только быстро, кому сообщил о людях Павлика, которые поехали к Маре домой? Шпицыну?

— Нет, — выдохнул Вадим, — я такого не знаю…

— Говори! — требовал Дронго.

Вадим хотел что-то сказать, но в этот момент вдруг заработал его персональный компьютер. На нем появилась запись:

— Ты, как всегда, опоздал, я…

Дронго отпустил Вадима. Доли секунды было достаточно, чтобы сориентироваться в ситуации, и он наклонился к телохранителю.

— Надо уходить, — закричал он, — сейчас тут произойдет взрыв.

Романенко вскочил, ничего не понимая, но сработала привычка доверять эксперту. Он поспешил к двери, пропустив вперед Дронго, тащившего телохранителя.

— Быстрее, — крикнул он, повернувшись к Вадиму.

Вадим с удивлением смотрел на убегавших, затем перевел взгляд на компьютер и прочел:

— Ты, как всегда, опоздал, я тебя опередил.

— Беги, — крикнул уже из коридора Дронго.

«Странно, — подумал Вадим, — что за глупые игры с компьютером».

В этот момент раздался взрыв. Компьютер разлетелся на куски. Вадим не успел опомниться, как его разнесло в клочья.

Отовсюду слышались испуганные крики, в кабинете полыхало пламя, и оттуда вырывались клубы дыма. Дронго выбрался из-под штукатурки и щепок, которыми его завалило, когда он упал на пол. У Романенко вид был не лучше.

— Как вы узнали, что будет взрыв? — ошеломленно спросил он.

— Догадался, — выдохнул Дронго, — кажется, этого типа я спас, — он показал на телохранителя, — а вот его хозяин оказался нерасторопным.

Мимо бежали работники кафе. Истошно кричала секретарша. Но не оттого, что ее ранило, рана была пустячной — в кабинете лежал на полу Вадим. Вернее то, что от него осталось.

— Я не понял, кому звонил этот Вадим, — сказал Романенко, поднимаясь и отряхивая одежду.

— Он сделал фотографии для Павлика, по его приказу послал их Матвею Очеретину. А утром узнал, что Павлик направляет своих киллеров на квартиру Мары, и позвонил кому-то, предупредив об убийцах.

— Откуда вам это известно?

— Водитель сообщил, что позвонивший Шпицын уже знал о случившемся. Прошло всего полчаса после убийства. И никто, кроме водителя Шулякова, в квартире не появлялся. Значит, Павлика выдал кто-то из его людей. Логично предположить, что это сделал тот, кто уже знал о фотографиях.